Неточные совпадения
Знаменитая певица пела второй раз, и весь большой свет был в
театре. Увидав из своего кресла в первом ряду кузину, Вронский, не дождавшись антракта, вошел к ней в ложу.
Вечером сидел в
театре, любуясь, как
знаменитая Лавальер, играя роль жены депутата-социалиста, комического буржуа, храбро пляшет, показывая публике коротенькие черные панталошки из кружев, и как искусно забавляет она какого-то экзотического короля, гостя Парижа. Домой пошел пешком, соблазняло желание взять женщину, но — не решился.
Прошло несколько дней, унылых, однообразных, Бурмакин сводил жену в
театр. Давали «Гамлета». Милочку прежде всего удивило, что муж ведет ее не в ложу, а куда-то в места за креслами. Затем Мочалов ей не понравился, и
знаменитое «башмаков еще не износила», приведшее ее мужа в трепет (он даже толкнул ее локтем, когда трагик произносил эти слова), пропало совсем даром.
Здесь они встречались с антрепренерами, с товарищами по сцене, могли получить контрамарку в
театр и повидать воочию своих драматургов: Островского, Чаева, Потехина, Юрьева, а также многих других писателей, которых знали только по произведениям, и встретить
знаменитых столичных актеров: Самарина, Шумского, Садовского, Ленского, Музиля, Горбунова, Киреева.
Вдруг из толпы студентов вышел старый сторож при анатомическом
театре,
знаменитый Волков, нередко помогавший студентам препарировать, что он делал замечательно умело.
Вдруг тебе придется, например, выражать душу г. Кони [Кони Федор Алексеевич (1809—1879) — писатель-водевилист, историк
театра, издатель журнала «Пантеон».] или ум г. Каратыгина [Каратыгин Петр Андреевич (1805—1879) — известный водевилист и актер, брат
знаменитого трагика.]; я бы умерла, кажется, с горя, если бы увидела когда-нибудь тебя на сцене в таких пьесах.
Про Мольера говорила, что он пишет для
театра; из Расина выучила
знаменитую тираду: «A peine nous sortions des portes de Trezènes».
В 1840 году
театр в Висбадене был и по наружности плох, а труппа его, по фразистой и мизерной посредственности, по старательной и пошлой рутине, ни на волос не возвышалась над тем уровнем, который до сих пор можно считать нормальным для всех германских
театров и совершенство которого в последнее время представляла труппа в Карлсруэ, под «
знаменитым» управлением г-на Девриента.
Вся Москва от мала до велика ревностно гордилась своими достопримечательными людьми:
знаменитыми кулачными бойцами, огромными, как горы, протодиаконами, которые заставляли страшными голосами своими дрожать все стекла и люстры Успенского собора, а женщин падать в обмороки,
знаменитых клоунов, братьев Дуровых, антрепренера оперетки и скандалиста Лентовского, репортера и силача Гиляровского (дядю Гиляя), московского генерал-губернатора, князя Долгорукова, чьей вотчиной и удельным княжеством почти считала себя самостоятельная первопрестольная столица, Сергея Шмелева, устроителя народных гуляний, ледяных гор и фейерверков, и так без конца, удивительных пловцов, голубиных любителей, сверхъестественных обжор, прославленных юродивых и прорицателей будущего, чудодейственных, всегда пьяных подпольных адвокатов, свои несравненные
театры и цирки и только под конец спортсменов.
Всюду эстрады для песенников и оркестров, столбы с развешанными призами, начиная от пары сапог и кончая самоваром, ряд бараков с бочками для пива и меда для дарового угощения, карусели, наскоро выстроенный огромный дощатый
театр под управлением
знаменитого М.В. Лентовского и актера Форкатия, и, наконец, главный соблазн — сотни свеженьких деревянных будочек, разбросанных линиями и углами, откуда предполагалась раздача узелков с колбасой, пряниками, орехами, пирогов с мясом и дичью и коронационных кружек.
Перешел Народный
театр к князю Урусову и Танееву. Рыбаков занял в
театре первое место. А. Н. Островский создал «с него» и для него «Лес». Николай Хрисанфович поставил в свой бенефис «Лес», где изображал самого себя в Несчастливцеве. Аркашку играл
знаменитый Н. П. Киреев, чудный актер и талантливый писатель, переводчик Сарду.
Кружок занимал все огромное помещение, ныне занятое Центральным
театром для детей, а перед этим там был
знаменитый трактир Барсова с его Белым залом, выходившим окнами в Охотный и на Театральную площадь.
Знаменитый Модест Иванович Писарев, лучший Несчастливцев, и Ананий Яковлев, игравший вместе со своей первой женой П. А. Стрепетовой «Горькую судьбину», подняли пьесу на такую высоту, какой она не достигала даже в Малом
театре. Если огромный, красивый, могучий Писарев был прекрасен в этой роли, то Стрепетова, маленькая, немного сутулая, была неотразимо великолепна.
Он разбил лупу и лег спать в кабинете на диване и заснул под нежные переборы клавишей
знаменитого пианиста, прилетевшие из Большого
театра.
Шамраев. Помню, в Москве в оперном
театре однажды
знаменитый Сильва взял нижнее до. А в это время, как нарочно, сидел на галерее бас из наших синодальных певчих, и вдруг, можете себе представить наше крайнее изумление, мы слышим с галереи: «Браво, Сильва!» — целою октавой ниже… Вот этак (низким баском): «Браво, Сильва…»
Театр так и замер.
Ольга Ивановна сидела за перегородкой на кровати и, перебирая пальцами свои прекрасные льняные волосы, воображала себя то в гостиной, то в спальне, то в кабинете мужа; воображение уносило ее в
театр, к портнихе и к
знаменитым друзьям.
Причиною такого выбора было, во-первых, то, что роль Филоктета шла к его годам и некоторым образом подходила к лицам Эдипа и Леара, которыми он прославился в последнее время, и, во-вторых, потому, что французский
знаменитый трагик, Larive или Lequen, хорошенько не помню, выбрал эту пиесу для последнего своего бенефиса и прощанья с
театром.
Карташевский хорошо знал мою безумную страсть к
театру и поспешил сообщить мне, что в этот вечер
знаменитая m-lle George в первый раз дебютирует на петербургской сцене.
Старики-посетители, почетные гости Шишковых, заметили меня, и Н. С. Мордвинов (будущий граф), М. И. Кутузов (будущий светлейший князь Смоленский), М. М. Бакунин, а более всех жена Кутузова,
знаменитая своей особенной славой, женщина чрезвычайно умная, образованная и страстная любительница
театра (известный друг актрисы Жорж), приветствовали меня уже не казенными похвалами, которыми обыкновенно осыпают с ног до головы всех без исключения благородных артистов.
Наташу повезли в Женеву, показали ей
театр марионеток… потом отправились в Париж, возили ее в оперу, в
знаменитую Comedie Francaise, в первые же дни открытия сезона… Оттуда прокатились до Ниццы… И только когда горе девочки притупилось среди массы разнородных впечатлений, Маковецкая вернулась в Россию.
Что такое ложь, ты хорошо знаешь, и об игре ты можешь несколько судить по твоим
театрам и
знаменитым актерам.
Справиться обо всем этом надо было у тогдашнего начальника репертуара императорских
театров,
знаменитого П.С.Федорова, бывшего водевилиста и почтового чиновника.
А тогда он уже сошелся с Некрасовым и сделался одним из исключительных сотрудников"Современника". Этот резкий переход из русофильских и славянофильских журналов, как"Москвитянин"и"Русская беседа", в орган Чернышевского облегчен был тем, что Добролюбов так высоко поставил общественное значение
театра Островского в своих двух
знаменитых статьях. Островский сделался в глазах молодой публики писателем — обличителем всех темных сторон русской жизни.
В Вене я больше видал русских. Всего чаще встречался опять с зоологом У. — добрым и излиятельным малым, страстным любителем
театра и сидевшим целые дни над микроскопом. Над ним его приятели острили, что он не может определить, кто он такой — Гамлет или Кёлликер —
знаменитый гистолог и микроскопист. У него была страстишка произносить монологи, разумеется по-русски, ибо немецкий прононс был у него чисто нижегородский. Он умудрялся даже такое немудрое слово, как «Kase» (сыр) произносить как «Kaise».
Стр. 41. ШумскийСергей Васильевич (1821–1878) —
знаменитый актер московского Малого
театра.
Да, это был Владимир Николаевич Давыдов,
знаменитый артист-художник образцового
театра, гордость и слава русской сцены.
Когда
знаменитый артист с улыбкой кивнул нам, как бы желая подбодрить бедняжек экзаменующихся, весь маленький
театр точно залило светом его улыбки, точно ярче и наряднее засияло в нем электричество, точно вошла в наш круг сверкающая радость.
Вот и весь сюжет. Там когда-то играла
знаменитая французская артистка Сара Бернар. Играла так, что
театр дрожал от восторга. Понятно, что не нам, пигмеям, пробовать свои силы в этой вещице.
Театр Берга был действительно набит, что называется, битком. Савин и Маслов приехали в половине первого отделения. Филиппо только что спела свое
знаменитое «L'amor» и
театр положительно дрожал от аплодисментов и буквально стонал от криков «браво», «bis» и «фора».
Мы поспешили воспользоваться временем, когда в
театре происходили шумные овации по адресу Филиппо, повторявшей без конца, по требованию публики, заключительные куплеты своего
знаменитого «L'amour» и ушедшей наконец со сцены, грациозным жестом указывая на утомление горла, чтобы познакомить читателя с Катькой-Чижик, которой суждено играть в нашем дальнейшем рассказе некоторую роль.
Туда-то и отправились все трое из
театра, не доглядев представления. Хозяин провел их в угловую комнату о семи окнах, служившую ему кабинетом. В камине ярко пылали дрова и освещали роскошно и комфортабельно убранный уголок
знаменитого «любимца Елизаветы». Укромность и уютность, несмотря на огромные размеры комнаты, придавали ей большие шкафы, наполненные книгами, турецкие диваны, ковры и массивные портьеры.
Четыре монархии, Пуффендорф [Пуффендорф Самуил (Пуфендорф Самуэль) (1632–1694) —
знаменитый немецкий юрист и историк.] с своим вступлением во Всемирную Историю, Планисферия [Планисферия — название старинного прибора для решения задач о времени восхода и захода светил, их долготы и высоты и т. д.], весь Политический
Театр; все, все уже они стоят у меня на страже; все заговорят за меня по-русски и умилостивят победителей!
Благодаря этим советам и увещаниям, Савин начал появляться в обществе, посещать
театр и Монте-Карло с его
знаменитым «Казино» — этим царством рулеток.